Интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Беларусь в Российской Федерации В.Семашко изданию «Комсомольская правда» (3 июля 2019 г.)
- Владимир Ильич, Вы почти двадцать лет работали в белорусском правительстве вице-премьером и первым вице-премьером. Последние месяцы перед вашим назначением в Москву был турбулентный период. Хотелось бы тайну приоткрыть, как Александр Лукашенко Вас напутствовал?
- В ноябре прошлого года Президент предложил возглавить белорусскую дипмиссию в Москве. Его беспокоит то, что резко выросло отрицательное торговое сальдо с Россией. По прошлому году оно составило минус 9,7 миллиарда долларов. Российский экспорт в Беларусь вырос на 15,4 процента, белорусский экспорт в Россию — на 0,4. Александр Григорьевич поставил задачу исправить ситуацию.
Для этого надо решить вопросы с ценами на энергоносители, поставками белорусской продукции на российский рынок, устранить имеющиеся здесь барьеры. Для этого глава государства наделил меня полномочиями вице-премьера по вопросам деятельности Беларуси в рамках Союзного государства и отношений с Россией, чтобы на высоком уровне решать не только дипломатические, но и хозяйственные вопросы.
- В этом году будем отмечать двадцатилетие Договора о Союзном государстве. Срок достаточно серьезный. Но в обществе и среди экспертного сообщества есть ощущение, что нужны новые начинания. Опять задают популярный вопрос: почему бы не ввести единую валюту?
- За двадцать лет мы решили многие проблемы, преодолели тот кризис, который возник сразу после развала СССР. В Союзном государстве много сделано в социальном плане. Между нашими странами нет границы. Белорусы и россияне имеют равные права в свободе передвижения и выборе места жительства, трудоустройстве, образовании, социальном обеспечении, медицине, в вопросах приобретения жилья, ведения бизнеса и т. д.
В ближайшее время союзные отношения должны выйти на качественно новый уровень. Предстоит принять важные решения в области формирования единого экономического пространства, в том числе развития финансово-кредитной, топливно-энергетической и транспортной систем.
Сегодня мы едины в том, что дальнейшее углубление интеграции лежит не в плоскости переоценки целей и задач договора, а в том, чтобы актуализировать механизм его выполнения. В договоре есть статья и о единой валюте. Там говорится также о едином налоговом и таможенном законодательстве. Все это возможно, но нужен определенный базис. Как можно сделать единый закон о налогообложении, если у нас разная экономическая ситуация? В России, к примеру, большая часть бюджета формируется за счет экспорта нефти, у нас нефти нет.
Или вот еще известный пример: МАЗ должен платить 278 долларов за тысячу кубометров газа, а КамАЗ — 65 долларов. МАЗ платит за электричество 11 центов, а КамАЗ — не более 4 центов. Пока мы не выравняем экономические условия, говорить о том, что мы немедленно решим проблему единого таможенного, налогового законодательства, единой валюты, единого эмиссионного центра, — преждевременно. Но будет обновленная программа, как этого добиться. Над этим под контролем премьер-министров работают правительственные рабочие группы, их возглавляют министры экономики наших стран.
- Мы идем друг с другом рядом много лет, но все время возникают какие-то споры по нефти и газу. Почему?
- Мы много спорили по цене на газ. Два года назад подписали с Россией протокол, существенно корректирующий его ценообразование. По этому документу к концу 2018 года должны были выработать общую формулу, с тем чтобы выйти в перспективе на сопоставимые цены на газ для Беларуси и для потребителей Смоленской области России. А уже 1 июля этого года подписать соответствующее межправительственное соглашение.
Это был бы решительный и выгодный обеим сторонам шаг на пути сближения условий хозяйствования предприятий Беларуси и России. Он позволит приступить к решению иных, более сложных задач белорусско-российской и евразийской экономической интеграции. Мы направляли свои предложения в Минэнерго РФ, Газпром, правительство РФ. Предлагали разные методики, но пока не получили ни одного официального заключения. Подобная ситуация происходит и с налоговым маневром. Считаем, что это нарушение Договора о Евразийском союзе.
- Но российская сторона может сказать, что налоговый маневр — это личное дело РФ. Беларусь же вводит свои налоги, которые касаются исключительно республики.
- Как-то на встрече в Кремле у меня спросили: где в соглашении о ЕАЭС написано, что мы не можем ввести налоговый маневр? Я ответил, что конкретно так не написано, прописано по-другому, но очень четко, что «ЕАЭС осуществляет свою деятельность на основе обеспечения взаимовыгодного сотрудничества, равноправия и учета национальных интересов сторон». Мы четыре года назад покупали нефть по той же цене, как и российские НПЗ. А сейчас нас выводят на мировые.
Житейский пример. Я должен купить нефть по мировой цене, переработать ее, заправить трактор, автомобиль, комбайн, посеять, собрать урожай, выпустить продукт, а потом беспошлинно поставить его по низкой цене на рынок России и Евразийского союза. То есть себе в убыток.
Российский бюджет, во многом формирующийся за счет продажи нефти, которой в стране немало, и продуктов ее переработки, может позволить такой «маневр», он от этого выигрывает. И российские нефтеперерабатывающие предприятия не внакладе — получают компенсацию. У нас нефти нет. В Беларуси «маневр» наносит двойной удар — и по нефтеперерабатывающей отрасли, и по бюджету. Мы уже потеряли 3,6 млрд долларов и можем потерять еще порядка 10 миллиардов. У правительства России понимание проблем Беларуси в связи с «маневром» есть, уже обсуждаются компенсационные механизмы.
